Новости и статьи

Недавние случаи нападения школьников на  учителей и учащихся потрясли российское общество. Своим экспертным мнением о трагедиях, случившихся в школах Челябинска, Перми и Улан-Удэ, поделилась доктор психологических наук, профессор Грановская Рада Михайловна в интервью корреспонденту ИА «Красная Весна» 

КВ: Рада Михайловна, как вы считаете, какие причины могли привести к возникновению тех драк и поножовщины, которые произошли недавно в российских школах?

— По моему мнению, все эти безобразия — следствия известных всем причин:

1. Отмена обязанности школы не только учить, но и воспитывать учеников. В этом плане я согласна с позицией заведующего кафедрой криминальной психологии Московского Педагогического университета — Сергея Ениколопова, который считает, что необходимо изменить подход к общению с детьми в школе. В настоящее время школе дана установка, что обучение в школе — это сфера услуг, а услуга не предполагает воспитания потребителя такой услуги!
2. Отмена обязательного преподавания в школе классической русской литературы, формирующей нравственные чувства, достоинство и гордость школьников — за нашу культуру.
3. Поощрение беспардонного вторжения чиновников — в жизнь семьи. Это осуществляется под флагом защиты детей, но ничего положительного в жизнь семьи не привносит — кроме горя родителей и грубого снижения их авторитета у детей, разрушающего самочувствие детей. Зато это действо обогащает самодовольных и малограмотных чиновников. Интересно, где и чему они учились и кто теперь несет ответственность за их малограмотность?
4. Принято постановление, разрешающее семьям, способным это оплачивать, обучать ребенка дома, вне контакта с коллективом класса и школы. Такое обучение, безусловно, у этих детей, будет взращивать индивидуализм, и так возросший в нашем обществе за последние десятилетия.
5. Отмена нравственной цензуры телевизионных передач для наших детей приводит к тому, что они видят много жестокости и, кроме того, им показывают, как в американских школах происходят эксцессы с убийством и учеников, и учителей, с тем, чтобы они могли брать пример с юных американских бандитов. И это несмотря на то, что профессионалы СМИ никогда не допустили бы подобное безобразие.
6. В довершение всех этих «достижений» наших чиновников от культуры, за последние годы, вместо профессионального анализа ситуации, делаются предложения, превращающие нашу школу в тюрьму. Речь идет о металлоискателях, решетках на окнах, полицейских у входа. Кроме того, предлагается насытить школы психологами, которые будут отслеживать делинквентное поведение учащихся и, при необходимости, направлять в специализированную больницу.
Все эти попытки чиновников превратить школу в тюрьму не только не решат проблему, но и усугубят ситуацию, усилят эмоциональное напряжение и протестные настроения в школьной среде.
Интересно, думает ли кто-нибудь о счастливой поре общения в школе — и с учителями, и с друзьями, — общении, которое является необходимой подготовкой к плодотворной взрослой жизни в нашей стране?

КВ: Что бы вы могли сказать об особенностях личности, а также о мотивах, побудивших школьников к совершению насилия?

— В публикациях о последних экстремальных происшествиях в школах отмечается, что возраст зачинщиков — 14-16 лет. Это особенный возраст, и уже более столетия психологам известно, что это возраст подросткового кризиса, проявляющийся в форме нетерпимого отношения к дисциплинарным «утеснениям» взрослых.

Специалисты, работающие с подростками, должны понимать, что для них особенно важны ситуации, которые связаны с таинственностью и риском. Кроме того, предмет их постоянного внимания — такие качества характера, как смелость, решительность, выдержка и умение хранить секреты. Проявляя интерес к волевым качествам других людей, подросток постоянно стремится обнаружить их у себя. Для этого он нередко провоцирует стрессовые ситуации, конфликты выпадами и излишней резкостью. Все это для него — проведение «разведки боем», с целью установления границ своих возможностей.

Когда у подростка нет возможности проверять границы допустимости своих поступков, то такие «пробы» не исчезают, а реализуются в других действиях, не исключая асоциальных. Это становится возможным при организации бандитской группы или вступлении в группу — уже существующую. В такой группе подростку легче самоутвердиться, так как в ней его недостатки могут рассматриваться как достоинства.

КВ: Как вы считаете, возможно ли переломить подобную асоциальную деятельность современных подростков?

— Для предупреждения подобных эксцессов у подростков, воспитатели используют ряд приемов. Во-первых, элементы воинского воспитания — начиная от спортивных секций и кончая летними трудовыми лагерями. Именно они помогают подростку вырабатывать дисциплинированность, умение терпеть и преодолевать трудности (холод, усталость, неудобства и т. д.). Усилия взрослых концентрируются на вооружении подростка такими средствами удовлетворения его экстремальных потребностей, которые были бы полезны и для него, и для общества. Соперничать — так в спорте, а не в драке. Утверждать себя в глазах сверстников, так благородными поступками, а не хулиганством, демонстрировать взрослость — так ответственными и зрелыми поступками, а не курением и выпивкой.

КВ: Так что же: жесткая дисциплина или свобода поможет избежать асоциального поведения подростков?

— Обе крайности — и жесткая дисциплина, и вседозволенность — ведут к неблагоприятным результатам. Подросток, воспитанный в атмосфере жесткого контроля, вырвавшись из-под него, оказывается беспомощным и чрезвычайно зависимым от постороннего влияния. Взросление в условиях чрезмерной регламентации не развивает самостоятельность, а возникающая несамостоятельность часто сохраняется и тогда, когда он становится взрослым.

Чрезмерная свобода для подростка тоже нежелательна, т.к. она порождает у него асоциальные, эгоистические тенденции в поведении, бессистемность и беспорядочность.

Только доверительность и обоснованность требований воспитателей развивают у подростка самоуважение, чувство собственного достоинства и помогают ему в трудных ситуациях — снимать напряжение, ощущая чувство безопасности и эмоционального комфорта. К сожалению, проблемные формы поведения подростков часто связаны и с тем, что у воспитателей не хватает терпения и умения выслушать подростка. Вследствие этого, они теряют с ним контакт, так как он начинает проживать в другой реальности — либо в асоциальной группе, либо в реальности Интернета. Тогда становятся возможными злокачественные изменения его характера и поведения. При такой расстановке сил, в ситуации возникновения конфликта, подросток озлобляется и отгораживается от общения с взрослыми.

КВ: Как же, по вашему мнению, с учетом произошедших трагедий в школах, можно по-настоящему эффективно помочь современным подросткам?

— Необходимо перенаправить энергию подростков на нечто рискованное, тяжелое, реализуемое в экстремальных условиях, но очень общественно значимое в положительном смысле. При организации таких мероприятий надо все организовать так, чтобы при их завершении успех подростков стал широко известен и был достойно вознагражден.

Кстати, было бы неплохо объявить всероссийский конкурс на такую программу для подростков, не связывая это начинание с возникшими эксцессами в школах.